Он не был трусом

13.05.2016

Для советских людей в годы войны страшным горем было получить извещение о гибели сына, дочери, отца, матери, сестры или брата, но двойным горем было узнать, что их родственник – трус, изменник Родины, предатель. О таких людях пытались не говорить и забыть произошедшее в семье, как плохой сон. Но не всегда сообщения, доходившие до родственников, были правдивые.

Валентин Котюх

председатель Воронежского реготделения 
ООПО «ВСС М.Т. Калашникова»

В приказе по войскам 6-й армии от 16 августа 1942 года № 158/а «О расстреле майора Верезубова за невыполнение боевого приказа» сказано: «Бывший начальник оперативного отдела штаба 174-й стрелковой дивизии майор Верезубов Н. А. получил 15 августа приказ начальника штаба дивизии подполковника Литвинова вступить в командование учебным батальоном и выполнить боевую задачу. Верезубов отказался выполнить приказ, мотивируя малой численностью батальона и тем, что он может командовать большими частями, чем батальон. Приказ о вступлении в командование батальоном был подтверждён командиром дивизии полковником Карапетяном. Несмотря на это, Верезубов отказался выполнить боевой приказ. Предательское поведения в условиях боевой обстановки майора Верезубова объясняется его пораженческими настроениями, выразившемся также в предложении сдать врагу Коротояк. Приказываю за невыполнение боевого приказа командира дивизии, пораженчество и отказ служить родине на любом посту майора Верезубова расстрелять. Приговор привести в исполнение немедленно перед строем работников штаба дивизии. Приказ объявить всему начсоставу до командира взвода включительно». И подписи: Командарм генерал майор Харитонов, Член военного совета корпусной комиссар Мехлис. 

В правом верхнем углу приказа корявым почерком Мехлиса написано: «Военный совет Воронежского фронта Ватутину, Сусайкову докладываем, приказ по армии приведен на месте в исполнение. Ф.Харитонов. Л Мехлис». Даты нет, но есть дата получения приказа – «17 августа 2 часа 37 минут Герасименко». 

Чем вызвано такое быстрое решение без суда и следствия? В донесении послевоенного периода 20.03.1947 сказано: «майор Верезубов Николай Авдеевич расстрелян за трусость измену 1 сентября 1942г». Значит, Мехлис соврал о немедленном расстреле начальника оперативного отдела. 

Арест начальника 1-го отделения нанес вред войскам, сражавшимся в Коротояке, так как был арестован офицер, знающий подразделения дивизии. 

Участник сражения за Коротояк, инструктор политотдела 174-й стрелковой дивизии Николай Иванович Мухин оставил свои воспоминания об истинном развитии событий, которые сегодня хранятся в Коротоякском музее. 

«Всегда я Мехлиса видел каким-то раздраженным, даже озлобленным и жестоким. Первый раз я его увидел в селе Давыдовка, наши полки шли по дороге к селу Петропавловское. Все работники политотдела ушли с полками. Он приехал в Давыдовку на американском «Виллисе» с адъютантом, зашел в дом штаба дивизии, там находился один офицер- кадровик. В политотдел прибежал рассыльный штаба и сообщил, что Мехлис вызывает к себе начальника политотдела дивизии. Но, кроме меня, в Давыдовке никого из политотдельцев не было, и я побежал в штаб дивизии, представился, как положено, доложил о том, где находится начальник политотдела. Мехлис потребовал от меня доложить о некомплекте политработников в дивизии. Я попросил разрешения на 5 минут сходить в политотдел и принести в письменном виде требуемую справку. Мехлис мне буркнул: «Идите и принесите мне такую справку. Это вы должны знать на память!» 

Через пять минут я вручил ему отпечатанную и мной подписанную справку, а он мне вручил для передачи начальнику политотдела лист из большого блокнота с печатным оттиском вверху крупными синими буквами: «Л.3. Мехлис». На этом листе корявым неразборчивым подчерком было написано примерно следующее (пишу по памяти): «Обращаю внимание на решительную борьбу с вшивостью. Вошь в настоящее время - страшнее фашистов. Она может нанести потери в войсках больше, чем фашисты. Л. Мехлис»… 

Л.3.Мехлис бывал на командном пункте дивизии очень часто, посещал он и полки, вручал отличившимся в боях офицерам и рядовым награды - ордена и медали. Когда кто-то пытался уговорить его не ходить в полки, так как переправа через Дон обстреливается противником, то он обычно заявлял: «Ну и что же, солдаты и офицеры переправляются, им что, не страшно?.. Пошли в полк!» В таких случаях кто-то из работников политотдела, офицеров штаба, связной полка и адъютант Мехлиса с портфелем, в котором он носил ордена и документы о награждении, шли в полк, и там он в боевых условиях вручал награды. 

О его жестокости я могу сослаться на один из фактов. Как-то Мехлис приехал на КП дивизии на левом берегу Дона у села Петропавловское и потребовал у начальника штаба дивизии полковника (так в тексте. Мухин ошибается в звании. – авт.) Верезубова доложить обстановку. Верезубов доложил о двух полках, а о третьем сказал: «Связи с полком нет, и доложить обстановку на данный момент я не могу». 

Мехлис сразу взорвался: «Как так вы не знаете, что с вашим полком?! А может быть, он уже погиб или нуждается в поддержке артиллерией, а вы здесь ничего не предпринимаете! Идите в полк, выясните обстановку и восстановив связь доложите мне. Я буду ждать здесь». 

Верезубов отдал честь и ушел, но до полка не дошел. На берегу Дона, у переправы, был блиндаж с промежуточной телефонной связью. Отсюда он связался с начальником штаба полка, выяснил обстановку – ничего там особенного не произошло. И к этому времени связисты нашли обрывы провода между КП дивизии и промежуточной связью. Верезубов связался с Мехлисом и доложил ему обстановку полка, но не сказал, откуда он ведет разговор. Получив разрешение вернуться на КП дивизии, Верезубов пошел обратно. Пока он шел километра 2 – 2,5, Мехлис связался с командиром полка и от него узнал, что Верезубов в полку не был, через Дон не переправлялся. Когда Верезубов вернулся на КП дивизии, Мехлис обвинил его в трусости, обмане, приказал начальнику отдела контрразведки «СМЕРШ», прокурору и председателю военного трибунала дивизии судить Верезубова. Был суд или нет, я не знаю. Только после этого случая Верезубов из дивизии «исчез». Во всяком случае, больше я его не видел». 

О майоре Верезубове архив МО хранит скупые данные. Воевал с начала войны в 130-м мотострелковом батальоне 74-й стрелковой дивизии 12-й армии. В феврале 1942 года 130-й и 131-й батальоны были преобразованы в 130-ю мотострелковую бригаду. Бригада под командованием майора Ивана Степановича Браславец воюет на Южном фронте в районе Славянска. Солдаты проявляют мужество, стойкость и героизм в борьбе с врагом. Весной начальником штаба бригады назначен майор Верезубов. 

Девятого апреля 1942 года бригада была переформирована в 6-ю стрелковую бригаду, а затем на ее базе сформировали 174-ю стрелковую дивизию, где Верезубов из-за меньшего звания был понижен в должности до начальника оперативного отдела. Костяк дивизии составляли опытные солдаты, которые гордо называли себя «браславцы» – по фамилии командира. Подписи Николая Авдеевича стоят на планах освобождения Петропавловки, Коротояка, в донесениях в штаб армии, – вот и всё, что осталось от человека. Он знал хорошо свою работу, разбирался в обстановке. Первая успешная операция Воронежского фронта по ликвидации, занятого неприятелем левого берега реки Дон, у села Петропавловское Острогожского района связана и с его именем. Фашистов сбросили в Дон благодаря плану, разработанному при его участии. Верезубов значится среди разработчиков захвата Коротоякского плацдарма. 

При изучении документов становится обидно, что Мехлис не позволил майору Верезубову смыть свою вину кровью в штрафной роте. Видно из приказа, что еще в разговоре он надерзил корпусному комиссару. 

По прошествии многих лет нам хочется сказать родственникам Верезубова, что Николай Авдеевич – не трус, не предатель. Он – жертва войны.